Газета «Ветеран», издаваемая в Москве, опубликовала одну статью, на которую меня от имени главы Черекского района попросили написать ответ. Я выполнил эту просьбу и передал следующую статью.
«Главному редактору газеты «Ветеран»
Главе администрации г. Ессентуки
Совету ветеранов г. Ессентуки
Навешивание ярлыков к известным событиям чревато непредсказуемыми последствиями. Мы, бывшие члены Комиссии Президиума Верховного Совета Кабардино-Балкарской Республики по изучению материалов о событиях, имевших место в Черекском ущелье в 1942 года (далее – Комиссия), хотим ответить по существу на статью А. Крекотнева “Погиб в бою”, опубликованную в газете “Ветеран” (№ 10, март 2009 г.). Комиссия была создана в 1990 году, в ее состав вошли 25 представителей разных национальностей и всех слоев общества, в том числе и ветеранов войны, а один из них был в составе 2-й гвардейской стрелковой дивизии, которая в 1942 году отступала по Черекскому району. Комиссия работала в течение двух лет. За это время были изучены сотни дел в архивах Москвы, Подольска, Нальчика. Комиссия выявила более 700 документов, имевших непосредственное отношение к Черекским событиям. Они практически все опубликованы, частично в книге “Черекская трагедия”, а остальные на 1072 страницах двухтомника “Семь дней одного века. 27 ноября – 5 декабря 1942 года. (В документах 1943 г.)”, изданного в 2004 году в Нальчике. Вероятно, это было самое документированное преступление Великой Отечественной войны.
Прискорбно, что человек, считающий себя историком и журналистом в одном лице, прежде чем обличать целый народ в коллаборационизме, не удосужился ознакомиться даже с опубликованными материалами по данному делу. Книга “Черекская трагедия”, на которую он так пренебрежительно ссылается, состоит из трех разделов: в первом (стр. 5-62) – адаптированный доклад Комиссии, во втором (стр. 63-144) – воспоминания очевидцев событий, в третьем (стр. 145-191) – архивные документы (приказы, боевые распоряжения, донесения, акты с именами 372 погибших с указанием их пола и возраста, постановление Президиума Верховного Совета КБР от 19 ноября 1992 года).
Не стоит жителей Северного Кавказа представлять сепаратистами, которые и во сне видят в лице русских только врагов. Националистический подход к истории никого ни чему хорошему не приведет. Великая Отечественная война была одной для всех народов Советского Союза и никого она не щадила и не обходила. Однако автор статьи считает иначе: “Мы не должны придавать забвению имена сотни тысяч русских, кто, сохранив последнюю гранату, взрывал себя с окружающими фашистами…”. А остальные народы СССР, в частности балкарцы, что делали в то время? Распивали чаи с фашистами и водили их через перевалы в Грузию? Не стоит забывать, что на горных территориях, где проживало много балкарцев, оккупанты находились не более трех недель. Однако это не мешает автору статьи утверждать: “Таким образом, при прорыве немцами линии фронта под Ростовом в 1942 году значительная часть антисоветски настроенных балкарцев создавала повстанческие группы в тылу Красной Армии. В их ряды вливались дезертировавшие с фронта горцы. Немецкая оккупация была встречено доброжелательно, и они использовались немцами как проводники в горах для борьбы с партизанами”. Самое время спросить автора статьи, когда появились повстанцы, где находились партизаны, и много ли партизан погибло от рук балкарцев? Он этого явно не знает, как и много другого. Да, было расстреляно 5 партизан балкарской национальности, и расстреляли их балкарцы, которые не были ни дезертирами, ни предателями, обвинив своих земляков в том, что они помогали отряду Накина сжигать дома.
Теперь о балкарцах в целом, поскольку в статье речь идет исключительно о них, которые представлены как главные союзники немцев. На 8 марта 1944 года балкарцев насчитывалось 44360 человек, из них 4974 человека находились в Рабоче-Крестьянской Красной Армии, что составляло 11,2% от общей численности населения. Они воевали, как и представители других народов СССР, тогда еще на фронте солдат не разделяли по национальному признаку на своих и чужих. Как не прискорбно заниматься подобной статистикой, но приходится по вине людей, которые пытаются разжечь межнациональную рознь, поэтому мы должен заявить: 3641 красноармеец балкарской национальности не вернулся с фронта, что составляет 73,2% от числа призванных на действительную службу в действующую армию. Или этого мало? Может какой-то другой народ внес больший вклад в достижение побед над врагом и понес большие потери, если соотносить пропорционально численности населения? Было бы неплохо, если бы люди, которые пишут обвинительные статьи против целого народа и те, кто печатают их, задумывались о том, что творят. Кому-то очень хочется вечно, при всех режимах, держать нас в шкуре врагов страны.
Что же касается капитана Накина, отряд которого расстрелял около 400 мирных балкарских жителей (более одной трети из них составляли дети, и среди них не было ни одного бандита) и сжег более 500 домов, то отношение к нему у нас и наших соседей диаметрально противоположное. Если его именем назвали в каком-то городе улицу, но что с этим поделаешь. Сейчас время тотальных переименований, и мы видим, как народы выбирает для поклонения святых и героев по политической целесообразности, своему разумению и пытается увековечить их имена любыми доступными им средствами, но при этом забывают, что ветер истории переменчив.
В начале апреля 1942 года в звании политрука Федор Дмитриевич Накин командовал 3-й ротой 278-го полка 11-й стрелковой дивизии НКВД, которая на то время выполняла исключительно охранные функции. Позже его назначили командиром батальона, а в ноябре 1942 года – командиром отряда прикрытия той же дивизии, но он сумел передать свой участок отряду капитана Бондорева и уйти с отступавшими частями. Затем, выполняя приказ, он вернулся в Черекское ущелье с картельной миссией.
Тот кошмар, который позже назвали Черекской трагедией или официально – Событиями, имевшими место в Черекском ущелье в 1942 году, длился ровно семь суток, начавшись в ночь с 27 на 28 ноября, он закончился в ночь с 4 на 5 декабря. О том, как в 1942 году развивались события на территории Кабардино-Балкарии и Черекского района, достаточно подробно изложено в книге “Черекская трагедия”, составленной членами Комиссии и изданной по постановлению Президиума Верховного Совета КБР. Бойцы отряд капитана Накина в составе 152 человек в течение недели беспрепятственно убивали всех, кого находили, а затем сжигали подряд все дома, зачастую с трупами.
Приведем без комментариев полностью два документа, которые, наряду с другими, господин Крекотнев удивительным образом не увидел в книге “Черекская трагедия”. Их написал собственноручно капитан Накин в 20 часов 30 ноября 1942 года. Первое донесение он послал своему командиру подполковнику Шикину:
“Доношу, что в 5.00 30.11.42 г. овладел кишлаком В. Балкария и Кунюм. В течение дня вел уничтожение населения и построек.
Банда, руководимая Потула, частью ушла в горы, а частью уничтожена. На протяжении дня банда активных действий не проявляла, вела редкую перестрелку. Из заложников в кишлак Мухол отправил второй ультиматум и сообщение Информбюро, ответа не получил. В кишлаке В. Балкария взорвал склад с боеприпасами. Уничтожено 300 человек. За период с 27.11.42 по 30.11.42 г. уничтожено пять населенных пунктов – В. Балкария, Сауты, Кунюм, В. Чегет и Глашево, из них три первых сожжено. Уничтожено до 1500 человек. По показаниям заложников уничтожено 90 человек бандитов, 400 человек (мужчин) могущих носить оружие, а остальные женщины и дети.
Пушка взята. Дорога идущая на Мухол контролируется, также – на Фан[ерный] завод.
Занял оборону, веду разведку в сторону Мухол. Заложил секрет в составе 20 чел. в ущелье против больницы Мухол.
Прибыли кр[асноармей]цы из расчета батареи, которые находились в банде, Даруменидзе и Кагладзе, последние заявили, что банда имеет до 150 чел. 29.11.42. приходил немец, обещал подбросить бойцов до 400 и закрыть ущелье против больницы. Немцы должны прибыть сегодня или завтра.
Прошу мин и снарядов к пушке.
Имею потери: 14 раненных и 3 убитых. Прошу выслать людей для выгона скота”.
Боевое распоряжение № 0027, в котором Накину предписывалось “детей и женщин не трогать”, доставили в Сауту к обеду 30 ноября. Ее Накин в своем вечернем донесении назовет вторым приказом Шикина.
Второй донесение адресовано начальнику штаба 11-й стрелковой дивизии капитану Тяжелову:
“1. Высланную Вами радиостанцию получил 29.11.42 г. 23.00, сегодня работаю весь день, но с вами связаться не могу.
2. Заложников беру, действую беспощадно, население все уничтожаю, а постройки жгу. При получении второго приказа тактику уничтожения изменил.
3. По поводу установления телефонной связи с отрядом на Голубых озерах и отрядом Бондарева установить никак не могу (они не отвечают), проверить линию не в силах, так как по ущелью на Голуб[ые] озера проехать невозможно – везде бандиты обстреливают.
4. Послал два ультиматума, и ответа на мои требования не поступило.
5. Машины, оставленные здесь, все поголовно разбиты и растащены бандитами, и запчасти собирать не с чего.
6. По поводу продуктов – пока не надо ничего, если можно, то пришлите соли, табаку и водки.
7. Машины, которые находятся на Кош, вообще не нужны, так как по эту сторону перевала не проедешь (лед).
8. Кавалеристы, 10 человек, высланные Вами, я их не получил”.
Для установления правомерности действий капитана Накина было начато служебное расследование на уровне политотдела 37-й армии, поскольку с ноября 11-я стрелковая дивизия НКВД подчинялась командующему этой армии. Дело было прекращено после гибели 9 января 1943 года капитана Накина, которого считали главным виновником в расстреле мирных жителей.
Однако на этом история Черекских событий не закончилась. После оккупации стали посчитывать нанесенный Черекскому району урон отступавшими через него частями 37-й армии. О результатах деятельности отряда капитана Накина сохранился следующий лаконичный и простодушный официальный документ, составленный и подписанный председателем Верхне-Балкарского сельского совета от 13 февраля 1943 года:
“Сведения о жертвах в Верхней Балкарии в ноябре 1942 года.
Когда сжигали дома бандитов, погибло людей 357 ч. (триста пятьдесят семь), сожгли домов 307 (триста семь)”.
Это только по одному сельскому совету. В Черекском ущелье в то время их было 5 и 18 селений. Летом 1943 года преступления, совершенные отрядом Накина, припишут немецко-фашистским оккупантам и их сообщникам – балкарским бандитам и составят соответствующие акты. В результате получилось, что балкарцы вместе с немцами перебели мирных балкарских жителей, а затем сожгли их дома. При выселении балкарцев эти и подобные документы стали основополагающими для властей. Несмотря на то, что Комиссия выявила эти подтасовки, некоторые недобросовестные исследователи до сих пор ссылаться на эти документы и пытаются выставить балкарцев коллаборационистами. Мало того, саму Комиссию объявляют сборищем националистов, разваливших СССР и пытавшихся развалить Россию. Такой подход к недавней истории, при мнимых сиюминутных политических дивидендах, не только вредоносен, но опасен.
20.04.2009
Что стало со статьей и в как виде, за чьей подписью и кому послали ее мне неизвестно.